Битцевский лес пытаются превратить в «парк». В урбанизированный вертеп с коммерцией, камерами наружного слежения, бетоном и сахарной ватой. На смену лугу с мятликами, зверобоем и подснежниками, втоптанному бульдозерами в грязь, – клумбы с бархатцами и рулонный газон. На смену белкам и ласкам – звери в клетках. Лес незаконно вырубают и перекапывают. Вспарывают кожу, терзают его тело. Родное нам живое существо планомерно умерщвляют, а труп намереваются «переоборудовать» в вульгарный аттракцион.
«Благоустройство» – убийство: строительство торгово-развлекательного комплекса “под открытым небом” (с дополнительной музейной и спортивно-оздоровительной инфраструктурой), замуровывание леса в асфальт и бетон – фиксация определенных значений, мумификация, неизбежно чреватая руинами. Музейное дистанцирование – конец совместной жизни. Захват, подчиненность (вложенному значению и отождествление с ним), отстранение. «Парк» – подручная вещь, часть твоего обихода, а не то, с чем ты приходишь знакомиться. Напротив, лес – это всё что угодно: он подвижен, не зафиксирован в статичном значении и готовых смыслах, он дарует образы, неисчерпаемо их порождая; он – не «построен», не «сделан». Он – не архитектурная конструкция, не кейс по ландшафтному дизайну. Лес – своего рода «Ничто», способное быть всем, чем угодно; чистая потенциальность, принимающая различные формы. Комната чудес, а не готовый «объект». Только так лес остается жив.
В скудных аляповатых пропагандистских релизах проскальзывает нелепый термин «реабилитация». «Реабилитация» после болезни (восстановление утраченной способности передвигаться, наклоняться, поворачивать шею)? Та «реабилитация», что означает комплекс мер, направленных на то, чтобы травмированный человек смог возобновить полноценную социальную и личную жизнь: работать, самостоятельно себя обслуживать, заниматься спортом, сексом, развлекаться? Или подразумевается «реабилитация» очерненной репутации невинно осужденного? «Реабилитация» футбольной команды, обыгравшей сложного соперника сразу после разгромного поражения от аутсайдера? «Реабилитация» – все равно что ремонт, реставрация леса, приведение в «исходное полноценное состояние». Стало быть, много веков тому назад на месте берез и сосен располагались холодильники с мороженым, экспресс-кофейни, кабинки биотуалетов из синей пластмассы.
Как мыслит «реабилитация» (если оставить за скобками очевидное)? Жизнь природы, не оприходованной человеком, существующей не “для” человека и не “через” него, – состояние либо преступное и позорное (“лес” – это клеймо; превращение в «парк» обелит доброе имя), либо патологическое, дисфункциональное. Употребляя слово («реабилитация»), нам пытаются внушить: природа – не актор, с чьими прихотями мы обязаны считаться, не опасное «Внешнее», способное неисповедимо определять поле, в рамках которого возможен наш быт, а также оказывать невидимое влияние «снаружи» (побочный эффект ее саморазвертывания), но безобидная игрушка, чье существование редуцируется к способам использовать ее в строительно-инженерных и прочих затеях. Не автономный актор, но т.н. “среда”, имманентная человеческой заботе-о-себе (чем более «внешняя», тем более внутренняя). Не полноправный герой повествования, движимый собственной внутренней логикой, но вспомогательный элемент, чье существование сводится к его роли в раскрытии какой-либо черты характера, присущей основному персонажу, фундировано в этой роли. Такое положение часто встречается в человеческих отношениях (микроуровень), но исток его здесь – в отношении коллективного человека к природе.
«Реабилитация» узнаёт в «природных вещах» лишь те закономерности, что лежат на поверхности.Эти закономерности открываются подспудному сопоставляющему наблюдению, что базируется на усвоенном опыте обращения с «природными вещами» и нацелено на постоянный поиск пригодного материала для «творческих» улучшений, множащих «приятное» (удобство, красивость, сытость); смекалка, в свою очередь, связывает несколько полезных заметок в техническом решении. Человек тут не способен воспринять природу как что-то существующее отдельно от себя, вне связи с доставленными ими ощущениями, не «через» эти ощущения. Запрограммированное, не рефлексируемое устремление к наращиванию «приятного» подчиняет – является принципом, полагающим предел мысли и действиям в отношении “природных вещей”.
Однако закономерности, скрытые в глубине самостного существования «природных вещей», ограждены от взора завесой непроницаемой прозрачности. В тени раскидистых деревьев с гигантскими листьями свежо и полезно находиться, ведь такое дерево дарует тень и прохладу, делает воздух приятным, улучшая самочувствие. Следовательно, необходимо высадить великое множество этих деревьев. Гипотетический вариант, что масштабная высадка деревьев – представителей инвазивного вида – вызовет цепную реакцию, подрывающую баланс локальной экосистемы, в результате чего изменится состав воздушной смеси, в почве будут аккумулированы вредные вещества, и мы начнем хиреть (как в плане здоровья, так и в экономическом), – в данной логике немыслим. Окружающие «природные вещи» тут – как бы плоские, одномерные.
Человек слепо видит изображаемое, машинально погружаясь в картинку и доверяя её посулам. Угадывает заложенную в изображении примету как знак: наличное (проявляющееся при контакте или наблюдаемое на расстоянии) свойство «вещи», которое позволяет применить ее к затее. Он, однако, не улавливает “экран”, производящий картинку: не может узреть вместо прозрачных свойств – сложную анатомию. Как будто во всех «природных вещах» присутствует лишь «свое собственное» человека – тождественное, внутреннее, не-отдельное: то, что не отделено пустым пространством, не населяет полость мира так же, как ты, но может существовать лишь «в связи» с функцией в обустройстве твоей жизни, причем не в качестве внешнего фактора, который необходимо учитывать, но лишь как коррелят “затеи”. Если же в ней нельзя угадать примету, “природная вещь” – бестелесная пустышка, равная внешнему виду, не имеющая «самости»; все вещи без «примет» – одинаковы и пассивны, различаются лишь бессмысленной и пустой формой. Царит убеждение, будто природа не может проявлять себя иначе, нежели как она открывается взгляду, порабощенному затеей: “окружающая среда” мыслима лишь «с точки зрения» своей пригодности к обеспечению жизненных удобств человека. Кроме того, какая-либо «природная вещь» является пригодной в деле «улучшения качества жизни» не по совпадению перекрестных путей развертывания природы и человека: пригодность к делу будто бы не прилагается к ней человеком «извне», но объективная предназначенность «вещи» укладывается в логику мира, предшествуя ее телу.
Для реабилитации «природные вещи» имманентны инженерному расчету строителя. Мир – поле для строительной (в широком смысле) деятельности, внутренне единородное расчету, изобретающему все более хитроумные способы достижения бездумного комфорта.Человеку здесь сложно предположить, что пресловутое наращивание «удобств» может иметь побочные эффекты, поскольку не-внутреннего Внешнего – (будто бы) нет.
«Интериоризация и ассимиляция» (по выражению Кожева) внешних вещей в свою собственную реальность – обоюдоострый процесс. «Перестать быть всем» и «перестать желать быть всем», как писал Батай, интерпретируя Ницше, – условие возрастающей жизненности.
***
Позавчера утром я прочел сообщение в телеграме, наспех оделся и отправился в лес. Рабочие огородили забором часть нашего леса, нашей истории и повседневной жизни, часть моего тела. Они рыли глубокие ямы под фонарные столбы, копали траншеи под прокладку электрокабеля. Работы проводятся незаконно. Не установлен информационный паспорт-щит (согласно действующему постановлению правительства Москвы, стенд с информацией о заказчике, генеральном подрядчике и датах проведения работ, сопровождающихся повреждением или уничтожением зеленых насаждений, устанавливается на месте их проведения не позднее, чем за 10 дней до старта). Ни подрядчик, ни прораб, ни рабочие не могут сообщить номер-идентификатор госконтракта (по закону финансирование всякого «благоустройства» из местного бюджета возможно лишь при наличии заключенного государственного контракта, подробная информация о котором должна быть размещена в открытом доступе на портале «Единой информационной системы в сфере закупок»; любой гражданин имеет право настаивать на предоставлении ему информации о госконтракте, в соответствии с которым ведутся работы на общественной территории). Разрешения на работы также никто не увидел. Демонстрируемые “документы” – напрасно испорченная добротная бумага. То же самое, что договор между АНО “Антон” и ООО “Вениамин”, санкционирующий избиение силами ООО “Вениамин” первого встречного на улице. В ответ на претензии прохожих и истекающего кровью пострадавшего исполнитель, ООО “Вениамин”, нехотя и брезгливо вынимает из внутреннего кармана пальто бумажный лист, на котором написано, что, грубо говоря, между двумя неизвестными «ООО» существует договоренность о нападении на случайно подвернувшегося пешехода. Документа, подтверждающего связь между Департаментом капитального ремонта и странной “Автономной некоммерческой организацией”, которой ДКР предположительно делегировал полномочия заключать договор с подрядчиком без проведения тендера, либо не существует, либо он по непонятной причине скрывается от посторонних глаз. Не говоря уже о сомнительной законности оснований, на которых в принципе возможно такое «делегирование».
Помимо масштабной вырубки «сухостоя», на которую у рабочих есть разрешительная документация, спил деревьев (с последующим измельчением древесины в щепу при помощи мобильных шредеров) производится то тут, то там вообще без единой бумажки, хотя бы номинально привязывающей действия рабочих к формально-правовому полю. Нет порубочного билета, который необходим, если намеченные к вырубке деревья – аварийные, либо спил производится в санитарных целях. Нет предписания на вырубку «сухостоя», обязательного исключительно в случае, если вырубке подлежат сухостойные, «неживые» деревья. Оба разрешительных документа выдаются Департаментом природопользования и охраны окружающей среды, и получить их непросто: необходим дендроплан с указанием подлежащих вырубке высохших деревьев (и их точного местоположения на карте), перечетная ведомость с подробной описью всех деревьев, произрастающих на территории, а также заключение специалиста-дендролога, определившего, что конкретные деревья являются сухостойными, аварийными либо больными. Все, что могут предоставить гастарбайтеры, – устное заверение, что вырубаемые ими деревья – «уже мертвые, сухие». Если патрулирующие лес активисты вызывают полицию, рабочие спешно ретируются, прихватив с собой орудия и машины. Полицейские предлагают написать заявление, однако с безразличным, ленивым упорством твердят, что проводимые работы – законны, а необходимые документы «им кто-то когда-то показывал». Все сводится к тому, что «благоустройство» законно просто потому, что «действительно законно», экспликация не требуется. «Законность» оказывается неким конкретным абстрактным признаком, не требующим дефиниции (кроме инверсивной: «законно – значит можно»), а также обоснования, пояснения, причины, почему что-то является законным, а что-то – нет: никто же не просит предоставить доказательство или основание того, что лежащее на столе яблоко – зеленое. Причем, в отличие от объективной «зелености» яблока, абстрактная, не нуждающаяся в основании «законность» приписывается чему-либо совершенно волюнтаристски, иррационально. Собранная в кучу древесная щепа, к слову, уже пару раз загорелась, вызвав пожар.
Впрочем, пару раз защитникам леса удалось добиться от главаря рабочих, вырубающих лес, бумаг. Этими бумагами оказались тоскливо смехотворный «акт приемки» и все тот же никак не относящийся в существу дела, не имеющий никакой разрешительной силы пресловутый «договор» между неведомым АНО «Развитие Городских Технологий» и подрядчиком, столь же загадочным ООО. Тут, вероятно, стоит совершить экскурс в юридическую историю вопроса, упомянутую прежде вскользь.
***
Несколько лет назад по заказу ДПиООС (Департамент природопользования и охраны окружающей среды) в рамках госконтракта изготовлено новое Положение об ООПТ «Битцевский лес», которое предусматривает зоны капитального строительства на территории ООПТ. Автором «Положения» стал НИИПИ ИГСП (Научно-исследовательский институт градостроительного и системного проектирования). Результат работы, проект «Положения» не был опубликован, экспертных заключений вынесено не было; «Положение» стало доступно для ознакомления с ним граждан и специалистов лишь после окончательного утверждения.
В то же время бюро «ATLAS», специализирующимся на выстраивании концепций городских публичных пространств, был разработан документ под названием «Стратегия развития Битцевского леса», заказчиком которого выступило ГАУ «МосжилНИИпроект». Были обещаны публичные слушания, т.н. «соучастное проектирование», однако документ был подготовлен в полной тайне от общественности: ни тебе «встреч с жителями», ни «обсуждения на электронной площадке». Под шумок прошло и фиктивное голосование на портале «Активный гражданин», где вместо публикации проекта «Стратегии», разработанного бюро, и полноценного общественного обсуждения было выложено несколько нелепых картинок и проведен социологический опрос в духе: «А Вы за то, чтобы хорошо или за то, чтобы плохо?».
В декабре 2020-ого депутаты Мосгордумы из Ясенево, Северного Чертаново и Зюзино встретились с заместителем главы Департамента капитального ремонта. Несмотря на тысячи подписей, собранные против “благоустройства”, замглавы ДКР заявила, что “благоустройство” неизбежно, а при необходимости будут собраны десятки тысяч подписей “в поддержку”. Та же риторика сохранялась в ответах на запросы по электронной почте, отправляемые неравнодушными жителями в ДКР. Впрочем, спустя некоторое время содержание ответов круто переменилось: оказалось, никакого “благоустройства” в ближайшие годы на территории Битцы не намечено. В октябре 2021-ого на заседании Мосгордумы заместитель главы ДКР, отвечая на прямой вопрос о будущем нашего леса, сказала: никаких работ на территории Битцевского леса не запланировано.
Следом, в ноябре 2021-ого года (еще до проведения “голосования” на “АГ”), на сайте госзакупок появляется заказ на проектно-изыскательские работы. Заказчик – учреждение, подчиненное ДКР. Странным и потенциально неправомерным кажется сам факт вторжения ДКР и УКРиС (управление капитального ремонта и строительства) на территорию ООПТ: официальный устав ДКР не предусматривает благоустройство ООПТ, подведомственных ДПиООС Правительства Москвы и ГПБУ “Мосприрода”; по идее, никакое АНО, УКРИС или ДКР не имеют права находиться там, где распоряжаются «Мосприрода» и ДПИИОС. Беглого ознакомления с техническим заданием достаточно, чтобы понять: под «проектно-изыскательскими работами» подразумевается проектировка создания на территории ООПТ «Битцевский лес» масштабной инфраструктуры сферы услуг, контроля и слежки, проектирование варварской, монструозной «урбанизации» леса. Согласно опубликованной информации, план-график госзакупки включает изыскательные работы, собственно проектирование по техзаданию, прохождение госэкспертизы. Спустя десять дней был определен победитель конкурса. Им оказался уже упомянутый НИИПИ ИГСП, с которым был заключен контракт. Итак, бюджетные деньги выделены на проектирование. Результатом работы должен стать проект, после чего предполагаются публичные слушания, экспертиза и получение согласований, утверждение проекта. Указанный на сайте госзакупок срок исполнения госконтракта – окончание 2022-ого года. Однако тут завязывается фантасмагория.
Контракт на проектирование только что подписан, а на территории Битцы стихийно возводится строительный городок. Спустя 20 дней после размещения закупки на проектирование (3 ноября 2021-ого), за 20 дней до подведения итогов конкурса (13 декабря 2021-ого) оформляются «акты открытия объекта». Более чем за год до указанного в госконтракте срока сдачи проекта, по которому должны вестись работы и который должен быть предварительно утвержден. Кульминационный момент. В состряпанных на скорую руку «актах открытия объекта» автором «уже существующего» проекта назван пресловутый НИИПИ ИГСП. Но «акты» датированы ноябрем 2021-ого года, в то время как итоги конкурса на проектирование были подведены лишь в середине декабря, а госконтракт между заказчиком, подчиненной ДКР структурой, и подрядчиком, НИИПИ ИГСП, заключен и того позже (24 декабря 2021-ого). Выходит, победитель конкурса был известен заведомо. Так или иначе, работы по проекту начались, когда еще не мог быть известен подрядчик на проектирование.
Кроме того, «акты открытия объекта» заключены на основе договоров между организациями (АНО «Развитие городских технологий» и несколько ООО, которые выступают в качестве подрядчиков), чья связь с госструктурами крайне неочевидна. Не предоставлено ни единого документа, ни единой подложной бумаги, устанавливающей хоть какую-то связь между государственным органом (ДКР) и АНО «Развитие городских технологий». На каких основаниях ДКР делегировал стороннему АНО полномочия самостоятельно нанимать подрядчиков для работ на ООПТ, заключать с ними договор без проведения конкурса и публикации госконтракта (и делегировал ли вообще, есть ли тут связь), абсолютно неясно. Предположение: полностью законных оснований нет и не может быть в принципе. Единственный госконтракт, фигурирующий в истории, – контракт между ДКР и НИИПИ ИГСП на проектирование. В декабре, опять же заведомо, за 5 дней до того, как победитель конкурса на проектирование стал известен, Департаментом капитального ремонта оформлены уведомления ОАТИ (Объединенная административно-техническая инспекция) о «земляных работах» на территории Битцы. Однако для оформления уведомления/ордена ОАТИ необходимо одобрение работ, соответственно, должен быть предоставлен проект, которого нет и быть не может, поскольку пока неизвестен даже подрядчик на проектирование. К тому же, с формально-правовой точки зрения ДКР не имеет никакого отношения ни к АНО «Развитие городских технологий», ни к указанным в «актах открытия объекта» подрядчикам, двум странным ООО (во всяком случае, связь между ними на данный момент не выявлена). Стало быть, и предельно сомнительное разрешительное уведомление ОАТИ, по всей вероятности, не относится к текущей деятельности в лесу.
(Небольшая справка: на специализированных, отобранных государством электронных торговых площадках публикуются госзаказы на поставку товара/проведение работ/оказание услуг (техническое задание плюс смета), и проводятся торги (конкурсы/аукционы на понижение); заинтересованное юридическое лицо оставляет заявку и, в случае победы в конкурсе и наличия необходимых документов, заключает госконтракт. Схема проста: госзакупка – конкурс – госконтракт. В открытом доступе на сайте официальном сайте «госзакупок» (ЕИС: Единая информационная система в сфере закупок) публикуется информация и о госзаказах («закупках»), и о заключенных госконтрактах. Любой гражданин волен ознакомиться с подробностями госконтракта на сайте ЕИС.)
Итак. Бюджетные средства выделены в рамках госконтракта на создание проекта, который должен быть утвержден. Работы ведутся по проекту, которого не существует, поскольку в момент их старта не был известен даже подрядчик на проектирование. Никакого госконтракта на проводимые работы не существует. По нашим предположениям, договор на работы заключен между двумя организациями, ни одна из которых не уполномочена государством и не связана с ним. По крайней мере, характер их связей с государством не установлен, соответственно, неясно, на каком основании АНО “Развитие городских технологий” распоряжается бюджетными средствами (и бюджетными ли?).
Примечания.
Текст был написан до того, как знакомый юрист сообщил, что с недавних пор “Автономная некоммерческая организация”, выступающая в роли госзаказчика, – крайне распространенная практика в строительном секторе Москвы. Статус АНО (даже учрежденной государством) отменяет для организации необходимость соблюдать законы о госконтрактах: ни размещать закупки, ни публиковать информацию о заключенных госконтрактах на сайте ЕИС такая организация якобы не обязана; финансирование самой АНО из бюджета также производится в обход конкурса и системы госконтрактов – через субсидии и гранты, суть которых может и не разглашаться. Таким образом, финансовая отчетность АНО полностью скрыта от общественности. Более того, многие НИИ “превращаются” в строительные холдинги и “управляющие компании”, якобы наделенные функцией заказчика и правом нанимать строительные фирмы на субподряд. Думается, схема изобретена специально, дабы лишить граждан любых инструментов отслеживания и контроля над выделением и использованием бюджетных денег, сделать процедуру полностью непрозрачной. Эта практика противоречит федеральному бюджетному кодексу, согласно которому выполнять функцию госзаказчика и распоряжаться бюджетными средствами могут лишь учреждения, которые финансируются из бюджета напрямую, а не посредством “субсидий” и “грантов”.
Приведу другие любопытные детали “благоустройства Битцевского леса”, вскрывшиеся за последние недели.
Летом 2020-ого года Мосгордума приняла антиконституционный закон, в соответствии с которым проекты работ на Особо охраняемых природных территориях впредь могут и не проходить Государственную экологическую экспертизу, частью которой были публичные слушания. Государственная и общественная экологическая экспертиза для ООПТ регионального значения (к которым относится Битцевский лес) упразднена – можно воздвигать какие-угодно объекты и монтировать артефакты без получения предварительной экспертной оценки, однако не допускаются действия, прямо противоречащие режиму содержания ООПТ. К примеру, режим охраны ООПТ запрещает “искажения исторически сложившегося охраняемого ландшафта”. Повальная вырубка деревьев для преобразования лесных тропинок в асфальтированные парковые бульвары, в сеть мощеных, оборудованных камерами видеонаблюдения и фонарными столбами парковых “улиц”, уничтожение лугов, обустройство развлекательной инфраструктуры – что это, если не “искажение исторически сложившегося охраняемого ландшафта”? Кроме того, на ООПТ прямо запрещено возведение объектов капитального строительства без положительного заключения государственной экологической экспертизы, однако активистами “Защиты Битцевского леса” был обнаружен фундамент под капитальную постройку. Разумеется, никаких “заключений” и разрешительной документации, кроме внутренних рабочих инструкций и актов, прибывшим на место полицейским предоставлено не было.
Запрещено изменение функционального назначения земельного участка, увеличивающее антропогенные нагрузки на ООПТ, – очевидно, что превращение Битцевского леса в “Парк Горького для бедных” привлечет толпы людей и тонны мусора.
На ООПТ запрещено проведение работ, способных привести к нарушению почвенного покрова и гидрогеологического режима местности, возкникновению эрозионных процессов, без заключения уполномоченного Правительством Москвы органа исполнительной власти (ДПиООС; МосПрирода). Установлено, что ни в штабе строительства, ни в районных управах, ни на руках у рабочих или прораба такого заключения нет (как и договора на размещение некапитальных объектов, заключенного с ДПиООС г. Москвы). Эти документы необходимы для проведения земляных работ в границах ООПТ: рыть траншеи в Битцевском лесу без согласования с ГПБУ “Мосприрода” нельзя (прямо запрещены «разрытия для прокладки инженерных коммуникаций без согласования по установленным правилам»). В ДПиООС проект на согласование не поступал… В дирекции и управах нет документов…
В ходе “рейда” в штаб строительства, предпринятого вместе с депутатом Московской городской думы, выяснилось, что разрешение на строительство и утвержденный проект, необходимые для проведения работ на территории Битцы, отсутствуют. Показанный “Акт открытия объекта” основан на проекте, якобы разработанном НИИПИ ИГСП, однако проекта нет: он находится “в разработке”. Продемонстрированные разрешительные документы позволяют вести на территории Битцы лишь проектно-изыскательские работы, но не рытье траншей под освещение, вырубку деревьев и строительство капитальных объектов. В НИиПИ ИГСП утверждают, что ознакомиться с проектом благоустройства Битцевского леса можно в УКРиС; УКРиС отсылает к префектуре ЮЗАО; префектура отрицает, что проект находится у них. По сути же работы ведутся стихийно, “наугад”.
Зачастую, если рабочие все-таки удосужились установить на месте раскопок информационный щит, название организации (выступающей в роли заказчика работ), указанное на инфощите (к примеру, «ДКР»), не совпадает с названием заказчика работ, указанным в “Акте открытия объекта” и договоре между заказчиком и подрядчиком (к примеру, АНО “Развитие городских технологий”).
В большинстве случаев рабочие не могут предоставить уведомления ОАТИ. Часто название заказчика, указанное на инфощите, не совпадает с тем, что указано в уведомлении. Несмотря на то, что уведомление ОАТИ позволяет рыть траншеи и ямы глубиной до 50 сантиметров (иначе необходим Ордер ОАТИ, а не простое “уведомление”), регулярно встречаются незаконные вскрытия грунта на гораздо большую глубину.
Земляные работы и вырубка деревьев проводятся в выводково-гнездовой период птиц, что прямо запрещено режимом охраны ООПТ. Шум, издаваемый генераторами и насосами, многократно превышает допустимый уровень.
Раз за разом на территорию ООПТ въезжают (или пытаются заехать) экскаваторы, трактора без пропусков Мосприроды и документов, подтверждающих, что маршрут передвижения техники по ООПТ согласован. Заезжают с заламинированными распечатками вордовского документа без подписи и печати, выступающими в роли “разрешительного документа”. Даже с перебитыми номерами,- несколько экскаваторов арестованы полицией. В отдельных случаях, когда разрешение на руках, оказывается, что марка транспортного средства, указанного в пропуске, не соответствует наличной машине (к примеру, в лес пытается заехать экскаватор caterpillar, в то время как разрешение – на new holland). Огромные машины передвигаются по ООПТ вне дорог с твердым покрытием, что категорически запрещено режимами содержания и охраны ООПТ.
Одна из изуверствующих в Битце строительных фирм наняла зарубежных “охранников”, дабы те стерегли незаконно установленные заборы от “посягательств” и “оттесняли” местных жителей, пытающихся препятствовать произволу и самоуправству. В ответ на вопрос о правомочности их действий и просьбу показать удостоверение “охранники” уверяют, будто никто их не нанимал, и они “просто здесь стоят”.
В зонах охраняемого природного ландшафта, где в принципе запрещена хозяйственная деятельность, строительство и реконструкция сооружений, на гигантскую глубину забиваются сваи.
Рытье траншей под кабель повсеместно производится на расстоянии менее двух метров от стволов деревьев, что категорически запрещено. При этом повреждаются корни деревьев.
В 20-ых числах апреля 2022-ого года получено представление природоохранной прокуратуры о том, что обязательное согласование работ, ведущихся в Битцевском лесу, отсутствует. Проект “благоустройства” ООПТ от ГКУ УКРиС, подведомственной ДКР, находится в стадии разработки и процедуру согласований не прошел.
***
Среди местных жителей гуляет слух, что подозрительное обилие подлежащего вырубке “сухостоя” в этом году – неспроста. Чем сильнее проредится лес, тем вероятнее фатальное нарушение устоявшейся экосистемы. Нарушение экосистемы, в свою очередь, способно повлечь за собой гибель краснокнижных растений. Исчезновение краснокнижных растений – повод для смены статуса Битцевского леса с “Особо охраняемой природной территории” на что-то менее “особо охраняемое”. Изменение юридического статуса, в свою очередь, развязывает руки потенциальным застройщикам. Огульно вывозится весь валежник. Что касается жалоб и обращений, то, кажется, мы обречены жаловаться “глубокоуважаемому бегемоту” на “масштабные злоупотребления гиппопотама”.
Полиция местами сочувствует, прекрасно сознает абсурдную нелегальность, даже преступность происходящего, но ничего толком поделать не может. “Приостанавливает” работы на день, загоняет рабочих обратно в бытовки. Параллельно интенсивно прессует защитников леса, намекая, что сопротивление незаконному уничтожению Особо охраняемой природной территории может закончиться для активистов “очень плохо”: все “под колпаком”, за каждым следят.
Страшно даже не то, что всё происходит незаконно. Предельно мрачное (впрочем, и совсем слегка обнадеживающее) ощущение внушает тот факт, что никто особенно не озабочен созданием вида законности. Пропаганда “благоустройства/реабилитации” – пустая формальность, за которой не стоит никакого энтузиазма лжеца, искренне желающего убедить окружающих в правдивости собственных слов. Жалкая статейка фальшивого “эколога”-наймита, который “развенчивает миф” о вреде затеянного предприятия для местной экосистемы, написана сугубо для проформы. “Эколог” не старается никого убедить в том, что он – настоящий эколог. Еще меньшее усердие он выказывает в подборе хоть сколь-нибудь правдоподобных доказательств, что затеянная в лесу грандиозная стройка, варварская вырубка деревьев и вскрытие грунта в самом деле совершенно безвредны для локальной экосистемы, флоры и фауны Битцы.
Продолжение следует…….
